Черкащанам, які добувають газ у тундрі, сняться рідні маки

Колишні черкащани нині живуть у неофіційній газовій столиці Росії, непогано заробляють. А ще - шкодують, що не можна мати два громадянства, навчають дружин ліпити вареники і відганяють ностальгію за луками, що засіяні маками.

В Новом Уренгое наши соотечественники за $3000—4000 куют газовую мощь России, учат жен варить борщ и сильно переживают, когда Украине отключают газ.

Перелет от Москвы до Нового Уренгоя занимает около четырех часов. Когда капитан борта объявляет снижение, я приникаю к окну и немею перед суровым взглядом тундры. В блюдцах болот, которые служат глазами этой промерзшей до основания земле, легко читается вопрос: «Ну, а вы-то зачем здесь?!».

До 1966 года в этих местах обитали лишь представители коренного населения — ненцы. С незапамятных времен они разводили оленей и ловили рыбу. Охотились на полярных волков и бурых медведей. А в 1966 году сюда пришли газовики. Тогда-то все и началось. Откуда ни возьмись, появились сотни суетливых рабочих и инженеров с комсомольскими путевками в руках. Выросли железные чудовища — буровые вышки. Запылали газовые факелы (так бывает при бурении). Поползли по равнине трубы-змеи. Уже в 1975 году был официально зарегистрирован поселок Новый Уренгой. Поскольку газовых месторождений здесь больше, чем терриконов на Донбассе, он быстро разросся до масштабов крупного города и заслужил славу неофициальной газовой столицы России. Сейчас здесь проживают около 120 тысяч человек. Но природа с таким положением вещей не смирилась. Ежедневно и ежечасно она мстит своим завоевателям. Зимой (а она здесь тянется 9 месяцев!) — морозами под минус шестьдесят и полярной ночью. Коротким летом (два месяца) — гнусом и комарами.

— Лично для меня самое тяжелое время — май, — делится со мной горожанка Елена. — По телевизору показывают, как «на земле» (так здесь называют все, что расположено за Тюменью и Сибирью) сирень цветет. А у нас еще снег лежит. Кстати, я в своей жизни всего два раза сирень видела. Мои родители приехали сюда из Питера. А я родилась и выросла здесь.

Лишь в сентябре у людей появляется возможность немного расслабиться. Температура — от нуля до трех градусов тепла. Мошкары уже нет. Можно спокойно гулять. Но даже при такой идеальной погоде, ступив на городской асфальт, ощущаешь психологический дискомфорт. То ли от осознания оторванности от привычного густонаселенного людьми мира (до ближайшей Тюмени отсюда — 1600 км!). То ли, оттого, что здесь невероятно низкое небо. Кажется, что оно нависает над тобой, словно купол, и мешает свободно дышать. Кстати, давным-давно ненцы прозвали эти места Краем Земли.

— Тундра лично «выясняет отношения» с каждым, кто сюда приехал, — вполне серьезно утверждают местные жители. — Кому – то, она сразу гостеприимно распахивает двери. А кого-то мягко подталкивает к отъезду. Проще говоря, либо ты полюбишь эту землю на всю жизнь, либо не сможешь здесь жить.

ЛУЧШИЙ ИЗ МОНОГОРОДОВ

Во времена Советского Союза попасть в Новый Уренгой можно было лишь по спецпропускам. Город (как и многие другие стратегически важные поселения) был закрытым. Вопросами по обеспечению его жизнедеятельности занималось Министерство газовой промышленности СССР, которое позже было преобразовано в Государственный газовый концерн «Газпром», а затем — в Российское акционерное общество «Газпром». Богатейшей компании было под силу построить симпатичные и теплые многоэтажные жилые дома, прекрасные дороги, средние и высшие учебные заведения, супермаркеты, кинотеатры, спорткомплексы и ночные клубы. В Москве утверждают, что среди многочисленных моногородов России (проще говоря, городов, в которых основная часть работоспособного населения трудится на одном градообразующем предприятии) Новый Уренгой лидирует по уровню благоустройства. И это мнение, судя по всему, соответствует действительности — город производит очень приятное впечатление, несмотря на суровую природу.

Правда, несколько лет назад жилищно-коммунальный фонд был передан с баланса «Газпрома» на баланс местной власти. После чего, по словам людей, коммунальные службы стали работать хуже, возникли перебои с транспортом и даже с уборкой снега. А в магазинах вроде бы появились несвежие продукты. Предприниматели, в свою очередь, говорят, что городские чиновники замучали их коррупцией.

ОХОТНИКИ ЗА ДЛИННЫМ РУБЛЕМ

Впрочем, все эти проблемы не мешают стекаться в Новый Уренгой охотникам за длинным рублем едва ли не со всего бывшего СССР. Кого здесь только не увидишь: чеченцев, дагестанцев, азербайджанцев, белорусов, молдаван! Но больше всего — башкиров и украинцев (отсюда и анекдот о том, что Ямало-Ненецкий автономный округ стоит переименовать в Татаро-Донецкий). Ради того чтобы попасть в богатый город газовиков, наши соотечественники готовы даже поменять гражданство. Ведь подданным других стран дорога сюда заказана.

— Украинцы часто покупают жилье в Белгороде (российский город на границе с Украиной), — рассказывает начальник отдела Труда и промышленной безопасности управления «Газпром Добыча Ямбург» в поселке Заполярное Николай Шевченко. — Это дает им возможность получить паспорт РФ.

— А что вы хотели? — восклицает сотрудник предприятия «Газпром Добыча Ямбург». — Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Наши газовики получают прекрасный социальный пакет для себя и своей семьи. Бесплатное лечение в ведомственных поликлиниках и дешевые путевки на отдых (в том числе и за границей), льготы при покупке жилья. Не говоря уже о надбавках к заработной плате. Помимо обязательного «коэффициента за тяжелый район проживания» (его, по закону, получают все, кто работает на Севере. — Авт.) дочерние предприятия «Газпрома» делают дополнительные начисления на базовую ставку сотрудников. Например, за личный вклад в работу. В результате получается, что средняя заработная плата у рабочих 4—5 разряда — 82 тысячи рублей (чуть меньше 3000 долларов), а у инженеров от — 100 тысяч рублей и выше. Может быть и 200, и 300 тысяч рублей (от $6500 до $10 000)!

Но вот беда. Несмотря на то, что в районе работает восемь (!) дочек «Газпрома», устроиться на промысел могут далеко не все. Там — серьезный отборочный конкурс. Да и количество мест ограничено. Поэтому, в Новом Уренгое даже поговорка есть: «У нас есть газовики и все остальные». Люди сплетничают, что получить место можно лишь в том случае, если у тебя на одном из предприятий уже работают родственники и могут замолвить за тебя словечко. Либо, если готов заплатить за должность наличкой. Но в «Газпроме» эти слухи, естественно, опровергают.

— Эти сплетни появились из-за мошенников, — уверена заместитель начальника службы по связям с общественностью «Газпром Добыча Ямбург» Юлия Эдгардт. — Они дают объявления в местные СМИ. Мол, за деньги устрою на промысел. Люди ведутся. Деньги отдают, а работу не получают. Я, например, дважды устраивалась в дочки «Газпрома». И ни кому за это не платила.

Так или нет, но даже те, кому не посчастливилось стать газовиком, все равно остаются в северном городе. Уровень жизни здесь гораздо выше, чем в среднем по России, не говоря уже о других странах СНГ. Да и зарплаты намного лучше.

— Я в Краснодаре получала бы не более 4 тысяч рублей в месяц, — говорит продавщица овощей Людмила. — А здесь — 20 тысяч (660 долларов)! У нас в магазине работают четыре девочки из Ставрополья. Они снимают в складчину комнату за 10 тысяч рублей, питаются очень скромно, а остальное откладывают.

— Я сюда приехал две недели назад из Башкирии работать таксистом, — рассказывает 23-летний Юрий. — Здесь люди очень богато живут! Таксисты в день от 1500 до 4000 рублей (от 50 до 135 долларов) зарабатывают.

Кстати, по словам старожилов, новоуренгойцы не ощутили финансовый кризис даже после развала СССР. Им по-прежнему платили высокую зарплату. А в магазинах, как и сегодня, можно было найти все что душа пожелает: от арбузов, дынь и винограда до мяса и рыбы. А вот цены на товары здесь всегда были высокими. На большинство продуктов питания они такие же, как в Москве. А овощи и фрукты стоят еще дороже. Это и неудивительно. Для того чтобы привезти их сюда в специально оборудованных фурах, нужно проделать немалый путь.

РОССИЙСКОГО ГАЗА ХВАТИТ НАДОЛГО

Из Нового Уренгоя до нефтегазоконденсатного месторождения Заполярное в Тазовском районе (его разрабатывает «Газпром Добыча Ямбург») — чуть больше 200 километров. За окном автобуса на удивление однообразный пейзаж — покрытая красным мхом и кустиками иван-чая земля. Редкие карликовые березы и ивы. Большие и маленькие болотца. Сел и деревень нет и в помине.

— Плодородный слой у нашей земли очень тонкий, — рассказывает Юлия Эдгард. — За ним песок, а потом — мерзлота. Полтора метра копни — будет лед. Так что заниматься сельским хозяйством невозможно. Страшнее всего в тундре зимой. Пустынно, метель по щекам хлещет, холод зверский. Обычно машины идут колоннами. Если одна из них заглохнет, люди смогут пересесть в другую.

По пути предстоит преодолеть понтонную переправу через речку Пур. Переезжать ее сидя в автобусе нельзя — это противоречит правилам безопасности. Поэтому пассажиры выходят и идут пешком по «гуляющему» под ногами, мокрому настилу. Затем снова едут. На этот раз, по лесотундре. Здесь высокие деревья уже успели переодеться в желтые и багряные одежды и нежатся под скудным солнцем.

— Смотри, это растет ягель! — восклицает Юля, указывая на кустики светло-салатового цвета. — Любимая еда оленей. У нас его часто кладут между стеклами в домах. Со временем он не теряет форму и цвет — радует глаз зимой. Кроме того, он абсорбирует лишнюю влагу.

Миновав знаменитый знак «Полярный круг», я наконец-то подъезжаю к первому «кусту». Так называется площадка, на которой сосредоточены эксплуатационные скважины. Управляется это мини-город из железа и электроники дистанционно с диспетчерского пульта промысла. Раз в неделю специалисты объезжают «кусты», чтобы лично убедиться, что все в порядке. Кроме того, сюда наведывается охрана, чтобы предотвратить воровство газового конденсата.

— Заполярное нефтегазоконденсатное месторождение по запасам занимает пятое место в мире, — говорит начальник нефтегазодобывающего управления филиала НГДУ «Газпром Добыча Ямбург» Александр Корякин. — Наш природный газ по своим характеристикам является самым теплым в мире. Его температура сгорания — 7980 килокалорий на метр кубический. Глубина скважины — 1126 метров, а мощность продуктивного пласта — 240 метров. Проще говоря, 240 метров породы дает газ. Кроме того, мы вскрываем скважину не по вертикали, а под наклоном, и вместо 240 получаем 300 метров продуктивного пласта. Нигде в мире таких уникальных по запасам месторождений нет! В целом с Заполярного месторождения в Единую систему газоснабжения ежегодно поступает 100 миллиардов кубических метров газа — это почти пятая часть всего газа, который добывает «Газпром».

Слухи о том, что запасы газа в России в ближайшие десятилетия закончатся, газовики воспринимают со смехом.

— Наша компания в 2007 году начала разработку еще и нескольких залежей, — говорит главный геолог и заместитель гендиректора «Газпром Добыча Ямбург» Сергей Ахмедсафин. — В ближайшее время мы рассчитываем ввести в эксплуатацию две установки подготовки газа суммарной производительностью 15 млрд куб. м газа в год. После чего добыча газа из Сеноманских и Неокомских отложений Заполярного может составить около 130 млрд куб. м в год. И это планы только нашей компании! В целом же, я думаю, что при сегодняшнем потреблении газа нам хватит запасов еще лет на сто. Кстати, мы еще не освоили Гыданский полуостров. А по предварительной информации, запасы месторождений сравнимы с Ямальскими. Настоящая кладовая!

ЛЮДИ НЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЗАЛОЖНИКАМИ ПОЛИТИКИ

Поселок Вахтовиков Новозаполярный встречает гостей чистыми улочками, нарядными бело-красными жилыми и административными зданиями. Всего здесь работают около 3 тысяч человек. Половина из них сейчас на службе. Вторая — дома. Кстати, большинство сотрудников проживает не в Новом Уренгое, а «на большой земле»: в Москве, Краснодаре, Тюмени, Белгороде и Уфе. На работу и с работы их доставляют ведомственные самолеты. Как правило, рабочие «вахтуются» месяц через месяц. А инженеры и менеджеры два месяца работают, один отдыхают. Восьмичасовой рабочий день на промысле — непозволительная роскошь. Здесь он длится минимум 9—11 часов. Выходной только один — воскресенье. Живут вахтовики в уютных общежитиях квартирного типа по 2—3 человека. Есть у них тренажерные залы, спортзалы, комнаты отдыха, сауна. Но находиться месяцами вдалеке от мира все равно непросто.

— В морозы особенно тяжело, — вздыхает один из сотрудников Заполярного месторождения Иван Шкопенко. — Солнца нет, девять месяцев зимы. Вокруг одни и те же люди. Надоедаешь друг другу так, что видеть не можешь.

Иван Шкопенко родился и вырос в Черкасской области. Теперь летает домой раз в год.

С женой и детьми разговаривает на украинском. А любимое блюдо у них в семье — «кораблики», проще говоря: запеченная в духовке картошка с салом.

— Мы с коллегами по выходным, когда погода позволяет, ходим в лес за грибами и на рыбалку, — продолжает Иван Шкопенко. — В мелких болотцах-озерах рыба замерзает. А вот в реке Пур водится очень вкусный муксун и нельма. Правда, без защиты летом по тундре не погуляешь. Приходится надевать защитные комбинезоны «энцефалитки» и шляпы с сеткой. Иначе мошкара загрызет до смерти.

Примечательно, что курение в поселке вахтовиков (и даже в Новом Уренгое!) не приветствуется. Например, курить в номерах в местной гостинице или в кафе нельзя. Только в специально отведенных местах. Со спиртным дела обстоят еще строже.

— Если в вахтовом поселке увидят сотрудника на подпитии, обязательно лишат премии, — говорит Иван Шкопенко. — Попадешься во второй раз — уволят. У нас здесь жесткая дисциплина. Но иначе нельзя. Промысел — опасное занятие. Одна глупость — и быть беде.

Начальник отдела труда и промышленной безопасности Николай Шевченко приехал сюда в 1986 году в двадцатилетнем возрасте, сразу после окончания Одесского техникума нефтяной и газовой промышленности.

— Я родом из городка Тальное Черкасской области, — рассказывает он. — Больше всего скучаю по украинской природе. Иногда даже во сне вижу наши луга, сплошь усеянные алыми маками. Такая красота! Кстати, я недавно хотел снова стать гражданином Украины. Но выяснилось, что двойное гражданство у вас запрещено. А отказаться от российского я не могу — останусь без работы.

Живет Николай Васильевич вместе с семьей в Мордовии. Научил жену (по национальности крымскую татарку) лепить украинские вареники с картошкой и ягодами, варить борщ и солить сало. Сколько среди газовиков уроженцев Украины, сказать точно он не может. Но предполагает, что от 30 до 40%. И думает, что все эти люди испытали настоящий шок во время газовой войны между Украиной и Россией.

— Я в это время был дома в Мордовии, — вспоминает Николай Шевченко. — Когда узнал, душа перевернулась. Простые люди не должны становиться заложниками политики. Не должны страдать...

Кстати, по словам вахтовиков, отключение газа принесло им массу дополнительных проблем. - Это только так кажется: нажал на кнопку, и все готово! — отмечает Юлия Эдгадт. — На самом деле, из-за этого были существенные изменения в технологии обслуживания системы. Люди были вынуждены работать сутками. В общем, вся эта история никому радости не принесла. Хотелось бы, чтобы она больше не повторялась.

http://www.segodnya.ua/news/14173486.html